НИ ДАВНОСТИ, НИ ЗАБВЕНИЯ

Групповые миграции греческого населения отмечены в основном после русско-турецкой войны 1768-1774 гг. и подписания Кючук-Кайнарджийского договора в 1774 г. Миграционный поток греков в Россию также приходится на русско-турецкие войны 1828-29, 1853-56 и 1877-78 гг. Менее значительная иммиграция происходит во время греческо-турецкой войны 1897 г. и снова она увеличивается во время Первой Мировой войны.

Процветающие греческие поселения.

Точное число греков в императорской России неизвестно. Одним из немаловажных факторов тут стало их обрусение. Согласно переписи 1897 г., грекоговорящее население России составляло 186 925 душ, а согласно переписи 1989 г. число греков в СССР доходило до 357 975 (или 355 486) человек. Согласно же данным Центрального Комитета Содружества Российских Греков, в 1918 г. в России проживало 600 000 эллинов.

С конца XVIII в. греки в России жили под официальным политическим покровительством царей, к чему следует прибавить и особо теплые чувства русского народа к порабощенным единоверцам с Балкан. Известно, что Кючук-Кайнарджийский договор между Российской и Отоманской империями положил начало мореплаванию и морской торговле между Россией и балканскими странами. Таким образом, помимо естественного расположения к себе греческий народ завоевал доверие русского народа и в сфере гражданских взаимоотношений.

Значительные греческие общины зарегистированы в Нежине, в Мариуполе и в Одессе. В Нежине греческая община была признана указом 1657 года, и греки, жившие там, получили самоуправление. Известен и греческий магистрат в этом городе. В Мариуполе община образовалась в 1778 г., ее члены получили большие участки земли и на 10 лет были освобождены от уплаты всех налогов. Сегодня там действует Факультет гуманитарных наук, где греческий язык и филологию изучают выпускники школ греческих поселений. Одесская община с конце XVIII в. была одной из наиболее преуспевающих, у нее были свои церкви, образовательные учреждения, организации, клубы и т.д. Между 1819 и 1849 гг. Одесса была открытым портом, и так как греческая община этого города находилась на территории проживания русского населения, была под политическим протекторатом царя и пользовалась любовью русского народа, были созданы все предпосылки для того, чтобы там возродился эллинский род, возродились надежды на освобождение от турецкого ига и было основано Общество друзей (1814 г.), Греческое филантропическое общество (1821 г.) и Греческий (Императорский) Эпикурейский комитет (1821-1831 гг.).

Другие важные греческие общины зарегистрированы в следующих российских городах: Москва, Петербург, Анапа, Геленджик, Краснодар, Крымская, Майкоп, Новороссийск, Ростов, Сочи, Ставрополь, Таганрог и Туапсе; на Украине: Киев, Ялта, Евпатория, Феодосия, Керчь, Севастополь, Симферополь и Херсон; в Грузии: Тбилиси, Батуми, Поти, Сухуми и в окрестностях Цалки. Наконец, после Второй Мировой войны община греков появилась в Ташкенте в Узбекистане.

С XVI в. и до сегодняшнего дня греки принимали и принимают участие во всех сферах общественной жизни императорской России, СССР и Российской Федерации: в торговле и судоходстве, служат в вооруженных силах, в системе начального, среднего и высшего образования, в церкви, в дипломатическом корпусе (более 150 греков в разное время работали в МИДе России) и в общественной жизни, в сфере искусства, науки, работают в Академии Наук и, наконец, на производстве.

Около 300 имен наших греческих сограждан называет академик Ф.Х. Кессидис в своем труде "Кто есть кто. Известные греки в странах бывшего Советского Союза в 20 в. Их вклад в общественную жизнь" - биографическо-библиграфический каталог, Салоники, изд. братьев Кирьякиди, 1999.

Благодетели двух родин

Из купеческого сословия выходили национальные благотворители и меценаты. В регистрационной книге пожертвований Министерства образования и религий значится тридцать пожертвований греков из России: Зоис Капланис (1868), Панайотис Тсиропулос, Константинос Иоаннопулос, Иоаннис Вовос (1868), братья Зосимадисы 1822), Николаос Д. Крискис (1817), Николаос Д. Крискис (1843), София Хвостова-Ласкари (1855), Павлос Филис (1817), Павлос Филис, Иоаннис Варвакис, Панайотис Ф. Акритас (1818), Николаос Котинакис (1888) и многие другие...

В 1909 году Дион. Метаксас-Ласкаратос критиковал распорядителей некоторых пожертвований в России и Румынии. Однако некоторые деяния благотворителей не могут оставить нас равнодушными: так, купец Эмм. Грамматиков из Феодосии в своем завещании, которое он составил в 1823 году, завещал жене потратить крупные денежные суммы на выкуп "порабощенных единоплеменников, которые продаются на рынках и распродажах". А братья Иоаннис, Николаос, Анастасиос, Феодосиос и Михаил Зосимадисы решили не заводить семей, и потратить свое состояние на дела благотворительности. Характеризует образ жизни Зосимадисов следующий отзыв: "Они не имели ни многоэтажных домов, ни роскоши в домах, ничего, что бы вызывало удивление, ни множества слуг и скота, ни пышных трапез, ни услаждения желудка".

Иоаннис Домполлис, купец из Петербурга, тоже так и не вступивший в брак, оставил весьма характерную фразу в своем завещании, составленном в 1849 году: "Когда в 1809 году я познакомился с блаженной памяти Иоаннисом Каподистрией, впоследствии "кормчим" Эллады, пообещали мы друг другу использовать любые наши возможности и средства для сохранения образования в Греции; с тех пор твердой целью всей моей жизни стало выполнение этого моего обещания. Для сего не пытался я увеличить мои средства любостяжательством, но приобретал их трудом своим и экономией". "Духовный мир этих первых купцов-меценатов", - пишет В. Феодору, профессор Управления по делам образования и религий, - "которые не забыли своего присхождения, был создан их собственной твердостью и упорством, так как у них не было никакого общения с соплеменниками из самой Греции".

Иоаннис Варвакис (1750 - 1825), который жил главным образом в Астрахани, был назван "благодетелем двух родин", так как помогал финансово не только России, но и Греции, а Григориос Гр. Мараслис (1831-1907), градоначальник Одессы (1878-1894) и тайный советник в России, кроме своих финансовых пожертвований России и Греции, сделал Одессу промышленно и духовно развитым городом.

В 1873 году Феодорос Родаканакис взял на себя расходы по финансированию строительства и оснащения Греческого женского училища в Одессе. И он же своим завещанием (1872 г.) пожертвовал 5 000 рублей на нужды школ Хиоса, 3 000 на больницы того же острова, 10 000 -филантропическим организациям в Афинах, 2 000 рублей храму Св. Троицы в Одессе, 5 000 - греческой общине Одессы, 2 000 - разным общественным организациям Одессы, по 100 рублей каждому из служащих на его предприятиях и наконец, по 30 рублей каждому из лично обслуживавших его людей.

В заключение, наряду с Зосимадисами (факультет Зосимадисов в Янине, стипендии ученикам и ученицам и т.д.), Ризаридисами (Церковная школа Ризаридисов в Афинах, стипендии ученикам и ученицам и т.д.), Иоаннисом Варвакисом (Школа Варвакиса в Афинах, экономическая помощь грекам, принимавшим участие в восстании и многое другое), Иоаннисом Домполлисом (экономическая помощь Национальному Университету Каподистрии в Афинах, стипендии ученикам и ученицам и т.д.) и Григориосом Гр. Мараслисом (Педагогическое училище Мараслиса в Афинах, сиротский приют Мираслиса на Керкире, Мараслио в Стамбуле, Салониках, Филиппополе, библиотека Мараслиса и многое другое), о которых мы сказали раньше, следует упомянуть и Димитриоса Вернардакиса (Бернардакиса)(1800-1870)(Храм Св. Димитрия в Петербурге, экономическая помощь восстанию на Крите (1866 г.), экономическая помощь Национальному Университету Каподистрии в Афинах и многое другое), Зоиса Капланиса (средняя школа в Грамменосе в Эпире, Школа Капланиса в Янине и многое другое) и братьев Виллианосов (Национальная библиотека, экономическая поддержка школ и общественных организаций в Кефалонике и т.д.).

Говоря обо всех этих благодетелях и их благодеяниях, следует отметить, что в большинстве случаев они были еще и меценатами. Особо подчеркнем здесь вклад все тех же братьев Зосимадисов в издания трудов Евгения Болгарского и Никифороса Феотокиса, учреждение и строительство школы и церкви в Мариуполе Фотисом Свороносом и наконец, учреждение, выпуск и поддержание серии "Библиотека Мараслиса", предпринятое греческим предпринимателем и градоначальником Одессы 1878-1894 гг. Григориосом Мараслисом.

21.11.06 12:00 greek.ru
Дмитрий Кикоть.
Перевод статьи из греческой газеты "Катимерини" специально для greek.ru

Бывший шпион Александр Литвиненко собирался расследовать убийство, но был отравлен. Подозрение падает на Москву

Георгий Марков шел на работу. Как всегда, журналист пешком пересек мост Ватерлоо и остановился на автобусной остановке, чтобы доехать на автобусе до редакции BBC. Неожиданно он почувствовал мгновенную сильную боль – в толпе спешащих в этот утренний час на работу людей в его ногу вонзилось острие зонтика. Кто-то задел его по неосторожности, подумал тогда Марков. Через три дня он умер. Его отравили. В течение нескольких лет болгарский диссидент обличал коммунистическую тиранию в Восточном блоке и за это в конце концов поплатился жизнью. Его ликвидировал КГБ.

Это история времен холодной войны. Убийство с помощью зонта произошло 7 сентября 1978 года. Но с конца прошлой недели по Лондону ходят слухи, что и после крушения старого миропорядка, которое произошло 17 лет назад, на свете еще есть тайные агенты, способные устранять неугодных и на Западе, причем средь бела дня. Сегодня под охраной в одной из лондонских больниц борется со смертью бывший офицер российских спецслужб Александр Литвиненко. 43-летний агент сбежал от ФСБ в конце 1990-х годов, эмигрировал в Великобританию и получил там политическое убежище. С того времени он стал непреклонным противником российского правительства. А теперь он отравлен. Все его окружение обвиняет ФСБ.

Пикадилли-стрит, 167, один из самых фешенебельных районов Лондона. По соседству – отель Ritz, напротив – офис алмазной корпорации De Beers, неподалеку – Олд Бонд-стрит с бутиками Cartier и Chanel. Здесь расположился и один из филиалов сети суши-баров Itsu. Пол, облицованный черным гранитом, черные кожаные кресла, большие фотографии цветов сакуры, официанты в черной одежде, за стеклом витрины-холодильника – мизо-суп за 4 фунта 95 пенсов. "Это не у вас тут что-то случилось с русским?" – спрашивает мужчина в костюме. "Да, у нас", – отвечает директор заведения, уточняя, что этот русский был здесь постоянным клиентом.

Когда и как это случилось, об этом в Лондоне ходят самые различные слухи, из Москвы доносятся раздраженные реплики, но об этом потом. Известно вот что: 1 ноября Литвиненко встречался здесь с итальянцем Марио Скарамеллой, профессором из Неаполя, известным в кругах спецслужб уже давно. Инициатором встречи выступил Скарамелла. Он предложил Литвиненко документы, которые якобы содержали доказательства причастности некоторых лиц к убийству Анны Политковской; Литвиненко занимался собственным расследованием убийства журналистки.

Бумаги, которые Скарамелла передал Литвиненко, были распечаткой электронного письма. "Марио захотел, чтобы я прочел документы незамедлительно", – рассказал Литвиненко в больнице знакомому журналисту еще до того, как его состояние начало резко ухудшаться. "Там был указан целый ряд имен, среди них и фамилии офицеров ФСБ, которые предположительно были причастны к убийству", – сообщил он. "Почему он хотел встретиться со мной, чтобы показать эти документы, я не знаю. Он мог спокойно прислать их по электронной почте".

Скарамелла, по словам Литвиненко, сильно нервничал и не захотел ничего есть. Литвиненко заказал себе что-то легкое из еды и выпил стакан воды. Вскоре мужчины попрощались, а через несколько часов Литвиненко почувствовал себя плохо. Тошнота, головные боли, расстройства зрения, низкое давление – вначале все указывало на пищевое отравление. Жена Марина отвезла его в больницу на севере Лондона. Но состояние его ухудшалось. Нервные окончания стали настолько чувствительными, что даже малейшее движение воздуха причиняло нестерпимую боль. А когда через десять дней у него выпали волосы, был вынесен окончательный диагноз. "Речь идет об отравлении таллием", – заявил токсиколог, доктор Джон Генри из University College Hospital, в котором Литвиненко находится на протяжении последней недели.

"Он выглядит как старик, который перенес несколько сеансов химиотерапии", – говорит Алекс Гольдфарб, друг Литвиненко. Яд парализовал работу почек и повредил все внутренние органы. Кроме того, разрушен спинной мозг. "У пациента полностью отсутствуют белые кровяные тельца, это означает, что его иммунная система стала полностью безоружной", – заявляет доктор Генри. И неизвестно, поможет ли ему пересадка спинного мозга. Шансы 50 на 50.

Но кто же отравил Александра Литвиненко? Скарамелла, по всей видимости, невиновен. Судя по всему тому, что известно об их встрече в суши-баре, у итальянца просто не было возможности подмешать таллий в воду или суши, которые заказал Литвиненко. А тот факт, что встреча была организована в течение нескольких часов, свидетельствует, что к отравлению пищи, которую употреблял Литвиненко, никто из сотрудников ресторана не причастен. Кроме того, на прошлой неделе сам Скарамелла вышел на сотрудников спецслужб через посольство Британии в Риме и заявил, что опасается за свою жизнь. Об этом сообщила британская Daily Mail со ссылкой на неназванный итальянский источник.

Вероятнее всего, Литвиненко был отравлен еще утром. "Перед встречей с итальянцем он встречался с российским контактным лицом в одном из отелей в центре города", – рассказала Марина Литвиненко.

Об этой встречей за чашкой чая ничего не известно. По заявлениям Олега Гордиевского, бывшего сотрудника ФСБ, эта попытка убийства лежит на совести российских спецслужб.

Александр Литвиненко встал в оппозицию к российскому правительству в 1990-е годы, когда он обвинил российские власти в подготовке убийства олигарха Бориса Березовского, ставшего противником Владимира Путина. Реакция последовала незамедлительно: военный суд приговорил Литвиненко к 3,5 годам лишения свободы условно, обвинив его в том, что он якобы избивал подозреваемого во время допроса.

Вскоре Литвиненко выдвинул против ФСБ обвинения в коррупции, утверждая при этом, что коррупция добралась до самых верхов правительства. И снова он предстал перед судом, на этот раз по обвинению в "злоупотреблении служебными полномочиями". Он отсидел 9 месяцев в тюрьме и был освобожден досрочно. После освобождения Литвиненко стало ясно, что в Москве его жизни и жизни его семьи угрожает опасность, и он укрылся в Лондоне.

Но и там он продолжал разоблачать Кремль. Он написал книгу, в которой выдвинул беспрецедентные обвинения в адрес Москвы: мол, взрывы домов в Москве, прогремевшие в 1999 году и унесшие 300 жизней, организованы не чеченскими сепаратистами, а ФСБ. Поскольку властям был необходим предлог, чтобы начать новую чеченскую кампанию. В сентябре 2004 года, через две недели после выхода книги в свет, в его доме прогремел взрыв. Но насколько правдоподобными были его разоблачения? Многие верят ему, а многие – нет, даже у него на родине.

Москва, утро понедельника. "Литвиненко?" Роман Шлейнов поднимает брови: "Этот человек меня не интересует". Шлейнов – журналист, который ведет журналистские расследования и работает в "Новой газете", сотрудницей которой была Анна Политковская. Шлейнов уверен, что отравление Литвиненко – это рекламный ход в его собственном деле.

Литвиненко, говорит Шлейнов, управляющийся одновременно с двумя мобильными телефонами и пробирающийся сквозь московские пробки, разочаровал его еще тогда, когда речь шла о недоказанном участии ФСБ в терактах в Москве. "Почему я должен верить ему сейчас?" В этой связи он не может понять шумиху, поднятую вокруг Литвиненко.

А как же страх, который поселился в душах журналистов после убийства Политковской и недавнего отравления в Лондоне? Шлейнов ведь тоже указан в списке "100 главных врагов российского народа", опубликованном на интернет-сайте одного из членов партии Жириновского. "Да уж", – говорит Шлейнов, высматривая лазейку в плотном потоке машин, стоящих перед ним. Опасность опасности рознь. "Больше всего должны бояться те мои коллеги, которые ведут расследования в регионах. О застреленном или избитом до смерти провинциальном журналисте никто и не узнает. Тем более за границей".

Загорается красный, Путин едет на работу в Кремль. "Как ни парадоксально это звучит, но журналисты из надрегиональных СМИ находятся в меньшей опасности. После какой-либо публикации, затрагивающей кого-нибудь из власть имущих, через день уже никто и не вспомнит этой статьи".

Однако по-другому дело обстоит, с его точки зрения, с такими известными во всем мире публицистами, как Анна Политковская, которые "выносят дерьмо из избы". Здесь их жизни подвергаются самой серьезной опасности, поскольку кремлевские воротилы на международных встречах вынуждены оправдываться. Месть в этом случае неизбежна. Что делать, как защищаться? Роман Шлейнов пожимает плечами. "Не знаю, я не достиг еще такого уровня".

Джон Ф. Юнгклауссен и Эльке Виндиш
http://www.inopressa.ru/tagesspiegel/2006/11/21/12:29:05/smert