Предисловие Уже более двадцати лет на страницах польского католического ежемесячника под названием "W drodze", выходящего в Познани, я отвечаю на вопросы читателей относительно веры, Церкви, Священного Писания, смысла жизни, некоторых этических проблем и пр. Эти письма издавались в виде книг. На сегодняшний день опубликованы четыре тома моей религиозно-моральной корреспонденции. Для данного издание были выбраны тексты, касающиеся явлений, увлечений и проблем, которые получают все большее распространение в наше время вследствие отхода от христианской веры и которые принято объединять под названием "New Age". Полагаю, что эта книга может быть полезна моим украинским и русским братьям. Вавилонская башня сегодня Вчера побывала в самом большом книжном магазине моего города и возвратилась больной. Если бы я не была католичкой, то решила бы, что христианской вере уже конец. Магазин полон людей, а прилавки и полки ломятся от книжек по астрологии, магии и сатанизму. Множество буддийских, а также психолого-буддийских изданий. Среди сотен названий я заметила только два католических, но зато немало пропагандистских брошюрок адвентистов (против таинств и истины о бессмертии души, т. е. проблематика сугубо негативная). Сущая вавилонская башня! В башне этой — настоящее засилье порнографии: и вульгарной, и "ученой", которая доказывает, что секс может стать источником бесконечного счастья (мол, не стоит слишком считаться с Божьими заповедями). А ведь все эти книги в итоге способны изменить нашу ментальность, ибо их слишком много и их читают. Приплюсуйте к этому нынешнюю волну критики Церкви и священников. Приплюсуйте отрицательное отношение части молодежи (вероятно, немалой) к преподаванию религии. Приплюсуйте множество людей, которые на каждое слово в защиту жизни зачатого ребенка реагируют так, как будто им наступили на больную мозоль. Меня в самом деле охватывает ужас. Отче, что с нами будет, что будет с Церковью, что будет с верой в нашем обществе? Одним словом, лодка, на которой Вы плывете к жизни вечной, тонет. Апостолы, оказавшись в такой ситуации, разбудили Иисуса Христа, преспокойно спавшего, и возопили: "Господи! Спаси нас; погибаем". Иисус, стоит напомнить, сказал им тогда: "Что вы так боязливы, маловерные?" (Мф 8, 25 слл)1. Думаю, что если бы и мы в трудные для Церкви моменты больше взывали к помощи Иисуса Христа, то могли бы скорее заметить наше собственное маловерие. Оно состоит, например, в том, что мы боимся, как бы Иисус Христос не потерял своих приверженцев. А ведь, по сути, страшнее обратное: то, что люди теряют Иисуса Христа, что добровольно отказываются от Божьих заповедей и источников Божьей благодати. Давайте, наконец, попытаемся поверить по-настоящему, что Церковь — это Божье творение. Давайте попробуем понять, чем она отличается от человеческих учреждений. Так вот, существование человеческих учреждений всегда зависит от людей. Даже магазин обанкротится, если люди не станут ничего покупать в нем, а поэтому его владелец должен постоянно приспосабливаться к окружению, которое он хотел бы обслуживать. В свою очередь, и политическая партия, и общественное движение могут быть жизнеспособными лишь тогда, когда их лидеры учитывают настроения в обществе, знают, на какие группы ориентироваться, и — что особенно важно — когда по мере потребности они способны видоизменять и разнообразить свою программу. Но с Церковью дело обстоит совершенно иначе. Церковь, безусловно, не изменит учение о Пресвятой Троице или благую весть об Иисусе Христе как единственном Спасителе всех народов, даже если бы возникло какое-нибудь массовое сомнение в этих истинах. Многочисленность сторонников, конечно же, радует всех, кто любит Церковь, но не из этого она черпает силы. Источник силы Церкви в том, что Бог, Единый в Пресвятой Троице, действительно дарует нам любовь в Иисусе Христе. Церковь превратилась бы в пародию, если бы самым важным для нее было количество приверженцев, а не истина и крепость Божия. Что же касается всеобщего вероотступничества, то сам Иисус Христос велел нам считаться с такой возможностью: "Но Сын Человеческий, прийдя, найдет ли веру на земле?" (Лк 18, 8). Немыслимо также представить, чтобы Церковь (с целью удержания людей, разочарованных ее учением о нерасторжимости брака или ее протестами против абортов и эвтаназии) начала приспосабливать проповедуемую ею мораль к человеческим ожиданиям. Когда люди отходят от Церкви именно по таким причинам, она, подражая Христу, скорее всего, обратится к оставшимся в ней с вопросом: "Не хотите ли и вы отойти?" (Ин 6, 67). Ведь существование Церкви имеет смысл тогда и только тогда, когда она проповедует истинное учение Бога: "Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям" (Мф 5, 13). Впрочем, и отход от Церкви происходит абсолютно иначе, чем уход из какой-нибудь сферы обслуживания или политики. Оставим в стороне отступничество тех католиков, которые никогда не принадлежали Церкви по-настоящему, так как их отход, возможно, лишь обнаруживает правду об их отношении к религии, в чем они не отдавали себе отчета. Очевидно, что действительный отход от Церкви происходит только путем греха. Более того, было бы абсурдным, если бы отклонение от пути Господнего, не приводило человека к ослаблению веры и связей с Церковью. Если же во всем обществе создалась атмосфера, способствующая моральному и духовному хаосу, было бы абсурдным, если бы при этом данное общество не лишилось религиозного рвения и сохранило способность передавать веру последующим поколениям. Часто в таком обществе возникает чувство, что Церковь в нем проигрывает. Это доказательство исключительно хорошего самочувствия! А ведь в такой ситуации надо плакать не столько над Церковью, сколько над самим собой и собственной гибелью. Ибо если в жизни тысяч людей астрология и магия заняли место Евангелия и таинств, то ведь не Церковь тут проигрывает, а лишь сами эти несчастные люди. И не Церковь является главной жертвой моральной вседозволенности, а поддавшиеся этому поветрию и их семьи. Церковь — дар Божий для нашего спасения, и давайте перестанем, наконец, смотреть на нее как на одно из учреждений, которые мы укрепляем своей поддержкой или ослабляем своим уходом. Своей принадлежностью к Церкви мы отнюдь не делаем одолжения Господу Богу. Это нам нужна Церковь, это для нас ее существование является благодатью. Только при условии, что мы помним об этом, наша тревога по поводу чьего-либо вероотступничества и дурной моды, обычной или духовной, будет иметь смысл. Так как в этом случае наше беспокойство будет продиктовано подлинной заботой о людях и их духовном благе, а не такой заботой о Церкви, как если бы она была сугубо человеческим учреждением и нуждалась в нашей поддержке и защите. Следует сказать два слова и по поводу нынешних увлечений буддизмом или другими традициями далеких нам культур и религий. Мы бываем огорчены, когда они отвращают кого-либо от Христа или от выполнения какой-нибудь из Божьих заповедей (сегодня чаще всего — шестой), и это совершенно правильно. Но, с другой стороны, остерегайтесь предавать анафеме увлечения такого рода. Они могут оказаться естественным следствием современного сближения культур и цивилизаций, ранее старательно разделенных. Наша христианская позиция в отношении к другим религиям и типам духовностей ясна: Христос, Сын Божий, не является врагом ни одной подлинной ценности. Наоборот, все подлинно ценное берет свое начало в Нем, ибо Он — "Свет истинный, Который просвещает всякого человека" (Ин 1,9). Таким образом, если в своей вере во Христа мы сумеем открыться для того подлинно ценного, что есть у других, это может нас только обогатить, к тому же вера все это очистит и освятит. Заодно она убережет от увлечения в этих традициях тем, что могло бы принести нам духовный вред. Несомненно, сам Бог является режиссером человеческой истории. Был Его замысел в том, чтобы допустить возникновение коммунизма (наученные горьким опытом, мы поняли наконец, чего стоили идеалы, которыми он увлек тысячи людей). Точно так же Он имеет Свои планы относительно того, чтобы ислам — посредством миллионов мусульманских иммигрантов — сблизился с Европой, а буддизм и индуизм завладели умами целых слоев общества в современной Европе. Эти явления могут создать серьезные проблемы для всей общественности и для многих отдельно взятых людей, здесь, безусловно, не один человек впадет в тяжелое заблуждение, но представляется, что происходящие таким образом процессы в конечном счете окажутся полезными и весьма позитивными. Смысл этих процессов интересно — и довольно метко — интерпретирует Арнольд Дж. Тойнби (ум. 1975): "И . вполне возможно, что, как во времена Римской империи, когда христианство черпало из восточных религий или наследовало от них самую суть всего лучшего, что в них было, так и нынешние религии Индии и та форма буддизма, что распространена сегодня на Дальнем Востоке, могут внести новые элементы в христианство, которые привьются в будущем. А затем можно заглянуть вперед и представить, что случится, когда империя Цезаря угаснет — ибо империя самодержца всегда приходит в упадок спустя несколько сот лет. И может случиться то, что христианство останется духовным наследником всех остальных высших религий, от первых постшумерских элементов ее, заметных в поклонении Тамузу и Иштар, и до тех, что в 1948 году н. э. благополучно живут каждая своей отдельной жизнью бок о бок с христианской, а также всей философией от Эхнатона до Гегеля; при этом христианская Церковь как учреждение может остаться социальной наследницей всех остальных церквей и всех цивилизаций". Это цитата из очерка "Христианство и цивилизация". Что ж, если кто-нибудь упрекнет эти предвидения в европоцентризме, я ему отвечу: он был бы прав, если бы христианство было только одной из многих религий, исповедуемых человечеством. Но ведь Иисус Христос поистине есть Сын Божий, Который поддерживает весь мир в его существовании. Речь идет не только о том, что христиане признают Его Спасителем. Он поистине Спаситель всех народов и Господь человеческой истории. А коль это именно так, то Он, без сомнения, исполнит Свой обет и будет с нами во все дни до скончания века! Две стороны дара исцеления Хочу сказать, что я верю в возможность чудесного исцеления. Верю и в то, что Бог может исцелять посредством людей, которыми хочет воспользоваться, даже если они не принадлежат к Церкви. Проблема не в этом. Проблемой для меня (и, пожалуй, не только для меня) является манипулирование Божьей силой ради задуманных целей. Перед началом такой встречи-исцеления создается определенное настроение с помощью экспрессивной молитвы, жестов, пения, приглашения закрыть глаза, склонить голову, поверить в чудо; таинственное воздействие нарастает. Я сама была свидетельницей того, как человек, якобы наделенный этой харизмой, начал с уверений множества собравшихся больных и калек, что никто не уйдет из храма обделенным и каждый получит то, о чем просит. Я могу согласится со всем, даже с криком и жестикуляцией, скорее всего, чуждыми нашей культуре. Для меня проблемы начинаются в момент, предназаначенный для исцеления и изгнания злых духов. Я считаю неприемлемыми насильные внушения больным, что они здоровы, попытки отобрать у них костыли и палки, заставить их ходить, а если кто отказывается, то значит, вера его слаба. Так как у меня дома есть парализованный, я осмелюсь высказаться относительно обнадеживания больных, потом черезвычайно остро переживающих потерю надежд, не без добрых намерений вселенных в них организаторами исцелений. Больной все больше воспринимает свое увечье как нечто злое, иногда много времени требуется для того, чтобы к нему вернулось некоторое душевное равновесие. Я понимаю, что Бог всегда выслушивает наши просьбы, если только мы просим Его с верой. Но это не значит, что Он хочет того же, что и мы. "Не ваши пути — пути Мои." Быть может, через страдания Бог хочет совершить нечто гораздо более ценное и необходимое для нас, и мы должны довериться Ему. Насколько отличаются обращения к больным Святейшего Отца, каким теплом и надеждой веет от них: "Вы — сокровище Церкви!" Хотелось бы знать мнение пастырей тех церквей, где происходят встречи такого рода. Верующие сбиты с толку расхождениями в подходах к этой проблеме. Полностью разделяю как Вашу веру, так и беспокойство. Я, конечно же, помню обещание Иисуса Христа, что верующие в Него "возложат руки на больных, и они будут здоровы" (Мк 16, 18). Но я чувствую себя обязанным упрекнуть организаторов таких сеансов исцеления, о которых Вы пишете, что хотя они действуют с благими намерениями, но это не совсем в духе Евангелия. "По плодам их узнаете их", — сказал Спаситель. Вы обратили внимание на то, что сеансам исцеления часто сопутствует вред, наносимый тем больным, у которых большие надежды, внушенные им, заканчиваются болезненным разочарованием. Но хуже того — у больного может развиться чувство вины, что он человек маловерный и противен Богу, коль скоро не заслужил себе дара исцеления. Насколько отличен от этого дух Евангелия! Это не только дух веры в Божье всемогущество, но и дух упования на Бога и Его волю. "Господи! Если хочешь, можешь меня очистить," — говорит, к примеру, прокаженный (Мф 8, 2). Тем самым этот человек просит об исцелении в том же духе, что и Христос перед Своими Страстями: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мф 26, 39). В Евангелии нет и намека на то, что моя болезнь, якобы, явилась следствием моих грехов или грехов других конкретных людей. О слепом от рождения Иисус Христос сказал: "Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии" (Ин 9, 3). Действительно, в случае с этим слепым дела Божьи были явлены таким образом, что силою Христа он прозрел, но в другом случае, например, с близким Вам парализованным человеком, Бог, верно, хочет явить Свое всемогущество и милосердие иным образом. Давайте не повторять ошибок людей, ожидавших Мессию и пытавшихся при этом диктовать Господу Богу, каким образом Ему следует проявить Свое всемогущество. Господь Бог, в самом деле, хочет оказать всем нам Свою всесильную милость, но поистине стоит положиться на Него и быть готовым с благодарностью принять Его решение, каким образом это сделать. Единородный Сын Божий явил Свое всемогущество смиренной покорностью приговору распятия. Совершенно иначе, чем представлялось людям, которые ожидали, что Мессия проявит свое могущество по-человечески. Приверженцы богослужений с исцелениями могут на это сказать: "Но ведь Иисус Христос ясно обещал, что "возложат руки на больных, и они будут здоровы"! Более того, Иисус Христос никому не говорил: "Терпи эту болезнь ради Меня". Наоборот, Он исцелял всех больных, которые Его просили об этом с верой". Я привел аргументы, с которыми, конечно, уже некогда встречался, и, откровенно говоря, меня очень тревожит такой способ прочтения Священного Писания. Ведь уже возникло такое множество ересей и расколов среди христиан из-за одностороннего увлечения тем или иным мотивом Евангелия, что пора уже перестать читать его, а также содержащиеся в нем описания и отдельные высказывания отрывочно, и научиться, наконец, читать его целостно. Если кто-нибудь скажет, что Иисус Христос исцелял каждого, кто просил Его об этом с верой, то я осмелюсь обратить его внимание на то, что все без исключения ситуации, когда Иисус Христос сталкивался с покойниками, заканчивались воскрешением из мертвых. Отсюда, и организаторам массовых исцелений следовало бы взяться за воскрешение умерших. Этого требует их логика прочтения Евангелия и смелость публичной манифестации силы, проистекающей из веры. Я не только глубоко верю в истинность всех воскрешений и исцелений, совершенных Иисусом Христом. Я знаю, что во имя Христа в каждом поколении совершаются исцеления необычайные и по-человечески невозможные. Не раз бывало и так, что после священного Елеопомазания больному становилось намного лучше. Но прежде всего сам я частый свидетель чудес смирения, которые Господь ежедневно совершает для своих друзей во время их болезни или иных страданий. Я вижу своими глазами, как часто сила веры, наполняющая душу человека, благотворно влияет и на его тело. И на трудную внешнюю ситуацию тоже, если мы стараемся разрешить ее по-Божески. Мой критицизм по отношению к публичной манифестации силы исцеления вызван собственно верой, а не малодушием. Именно в такой позиции я вижу серьезную угрозу вере. Вот почему, если бы харизматикам, чувствующим призвание к восстановлению в Церкви дара исцеления, удалось эту угрозу преодолеть, то это свидетельствовало бы, что их позиция действительно вдохновлена Святым Духом. Однако пока их деятельность заслуживает быть обвиненной в извращении существенного смысла Благой Вести, я вижу в ней только одно из многих проявлений достаточно типичных для нашей эпохи иррациональных тенденций. Итак, о самой главной угрозе я уже сказал. Нельзя дар исцеления понимать как связанный с абсолютным благом, благом, необходимым для жизни вечной. Да, недостаток веры бывает серьезной преградой, заслоняющей от нас этот дар. Но поскольку он не является обязательным для обретения жизни вечной, может случиться и так, что сам Бог, лучше знающий, что для нас благо, решит не наделять нас этим даром. Поэтому просить о нем надо не только со всей верой, но и с полным доверием к Богу, целиком полагаясь на Его святую волю. Нельзя упускать из виду тот немаловажный факт, что хотя мы уже искуплены и носим в себе начаток жизни вечной, все же Бог — безусловно, для нашего блага — пожелал оставить нас смертными. Тело мое все еще подлежит смерти, ибо "возмездие за грех — смерть" (Рим 6, 23), и мы все еще стенаем, "ожидая искупления тела нашего" (Рим 8, 23). Вместе с тем уже сейчас "Дух подкрепляет нас в немощах наших" (Рим 8, 26), но, в конце концов, Господь "уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его" (Флп 3, 21). Коль скоро Бог посчитал целесообразным оставить нас подвластными смерти, сняв, однако, со своих детей печать первоначального проклятия, то так же Он может поступить и с моей болезнью — оставить болезнь, но сделать больного способным превратить ее в великое духовное деяние. Огромная ошибка некоторых харизматиков, устраивающих богослужения с исцелением, состоит в том, что они ставят дар исцеления на одну ступень с даром отпущения грехов. Они, не переводя дыхания, заявляют, что Господь Иисус Христос умер на Кресте именно для того, чтобы избавить нас от грехов и от всяческих болезней. Евангелие говорит об этом совсем иначе. Вот описание исцеления парализованного: "Принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? Ибо что легче сказать: "прощаются тебе грехи", или сказать: "встань и ходи"? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой" (Мф 9, 2-7). Одно, вытекающее из этого описания, несомненно: отпущение грехов является несравненно большим даром, чем избавление от болезни, и этот второй дар был ниспослан Иисусом Христом только в силу конкретных обстоятельств, а именно: ввиду маловерия свидетелей этого события. Его описание указывает на то, что хотя существует реальная связь между исцелением души и исцелением тела, однако эта связь не является обязательной. А то, что этот парализованный вначале не получил дара исцеления тела, отнюдь не было вызвано какими-то препятствиями, поставленными им самим благодати Божьей. Это отсутствие обязательной связи между одним и другим исцелением, между исцелением души и исцелением тела, в Священном Писании подчеркивается и по-иному. А именно: мы читаем в Евангелии и о таких исцелениях тела, которые были скорее призывом к духовному обращению, чем его плодом и знамением. Так было с исцелением неблагодарных прокаженных (Лк 17,18), так было и с человеком, исцеленным у Овечьих ворот (Ин 5, 14). Короче говоря, освободить нас от грехов Иисус Христос хочет уже сейчас. И это самое главное. Освобождает нас от болезней Он тоже уже сейчас, по крайней мере в том смысле, что, если мы принадлежим Ему, из наших болезней исчезает все, что в них бессмысленно и проклято. Если одновременно нам ниспослан полностью или частично и дар исцеления тела, воздадим хвалу Богу. Если же мы не избавлены от страданий, постараемся принять их так, чтобы сам "Господь укрепил нас на одре болезни и изменил все ложе наше в болезни" (Пс 41, 4). Евангелие надо читать целиком. А там написано, что не только "возложат руки на больных, и они будут здоровы" (Мк 16, 18), но и "был болен, и вы посетили Меня" (Мф 25,36). В Евангелии немало слов Христа, рассчитанных специально на трудные моменты нашей жизни. Так не должно ли на наши болезни распространяться благословение, содержащееся в этих словах Спасителя? Давайте прислушаемся хотя бы к некоторым из них, полных силы Божьей: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф 11, 28); "всякую [лозу], приносящую плод, [Отец] очищает, чтобы более принесла плода" (Ин 15, 2); "Блаженны плачущие; ибо они утешатся" (Мф 5, 4); "если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною" (Мф 16, 24). Глубоко заблуждаются и те сторонники возобновления в Церкви харизмы исцеления, которые утверждают, что в Священном Писании нигде нет и речи о необходимости терпеть болезни во имя Христа. Апостол Павел, например, говорит о Боге, "утешающем нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих" (2 Кор 1, 4). Нужно и вправду иметь довольно дерзости, чтобы утверждать, что выражение "во всякой скорби нашей" не имеет никакого отношения к религиозному переживанию наших болезней. Весьма возможно, Господь Бог хочет оживить в нынешней Церкви харизму исцеления. Но надлежит усомниться, вправду ли Он стоит за теми инициативами и действиями, что возникают из такого рода увлечений некоторыми фразами из Библии, когда игнорируют или вовсе не замечают другие высказывания в Священном Писании, которые, тем не менее, тоже являются Словом Божьим. Иоанн Павел II в своих выступлениях часто советует больным стараться так переносить свой недуг, чтобы "восполнять недостаток в плоти своей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь" (Кол 1, 24). Именно так старался принять скорбь своего заключения ради Христа Апостол Павел. Но это слово Божие обращено ко всем людям. Поэтому я правильно делаю, если ту конкретную скорбь, что меня сегодня постигла (независимо от того, болезнь ли это, иное ли зло или унижение), стараюсь соединить с Мукой Христовой и претворить в соискупительное деяние. "Дорогие Братья и Сестры, — говорит Святейший Отец, — от всего сердца желаю вам облегчения страданий, но больше всего уподобления вашей боли боли Иисуса Христа, Который именно через Муку стал нашим благословенным Спасителем. ... Вы, слабые, слабые физически, подверженные мучениям, одновременно являетесь — во всяком случае, можете быть — источником силы для других, для здоровых, иногда для тех, кто неправильно использует свое здоровье, кто оскорбляет Бога, пользуясь своим здоровьем и своими силами. ... Поэтому я прошу вас: помогайте и дальше Церкви, стройте Церковь с помощью ваших тайных жертв, вашего мистического и скорбного содействия. Помогайте человечеству достичь того внутреннего здоровья, которое тождественно радости и миру души и без которого физическое и любое иное земное здоровье ничего не стоит." Астрология Совершаем ли мы грех, занимаясь астрологией? Может, пытаясь заглянуть в будущее на основании наблюдения за движением планет, мы проникаем в область тех дел, которые Бог предназначил исключительно для Себя? Должен ли человек отказываться от шанса, который дает ему это знание? Ведь нельзя считать астрологию только суеверием. Естественно, речь идет не о газетной "астрологии" — она не имеет ничего общего с наукой. Я убежден, что астрология во многом может помочь, например, психологии. Я расскажу Вам об увлечении астрологией св. Августина. До своего обращения он был не только ее сторонником и приверженцем, но даже умел компетентно составлять гороскопы. В "Исповеди" мы находим его признание, как нелегко ему было порвать с астрологией. Этому посодействовали три человека. Первым был врач преклонного возраста по имени Виндициан. "Узнав из разговора со мной, — рассказывает св. Августин, — что я увлекаюсь книгами астрологов, он, с отеческой лаской, стал уговаривать меня бросить их и не тратить зря на эти пустяки трудов и забот, нужных для полезного дела. Он рассказал мне, что он настолько изучил эту науку, что в юности хотел сделать ее своим насущным занятием; раз он понял Гиппократа, то уж, конечно, смог понять и эти книги. Впоследствии, однако, он их бросил и занялся медициной единственно потому, что ясно увидел их совершенную лживость; человек порядочный, он не захотел зарабатывать свой хлеб обманом. "У тебя, — добавил он, — есть твоя риторика, которой ты можешь жить; этой же ложью ты занимаешься по доброй воле, а не по нужде, и должен верить мне тем более, что я постарался изучить ее в совершенстве, желая ее сделать единственным источникам заработка". Я спросил у него, по какой же причине многие их предсказания оказываются верны, и он ответил, как мог, а именно, что это делается силой случая, всегда и всюду действующего в природе. ... Человеку, который гадает по книге поэта, занятого только своей темой и ставящего себе свои цели, часто выпадает стих, изумительно соответствующий его делу ... ("Исповедь", IV, 3). "Тогда же, — продолжает свое повествование Епископ Гиппоны, — ни он, ни мой дорогой Небридий, юноша и очень хороший и очень чистый, смеявшийся над предсказаниями такого рода, не могли убедить меня от них отказаться. На меня больше действовал авторитет авторов этих книг, и в своих поисках я не нашел еще ни одного верного доказательства, которое недвусмысленно выявило бы, что верные ответы на заданные вопросы продиктованы судьбой или случайностью, а не наукой о наблюдении за звездами." В том, в чем св. Августина не мог убедить ни своей отеческой доброжелательностью Виндициан, ни своим дружеским скептицизмом Небридий, невольно убедил его третий друг. "Человек этот звался Фирмином, был хорошо образован и владел изысканной речью. Однажды он стал советоваться со мной, как с человеком близким, о некоторых своих делах, одушевлявших его горделивыми мирскими надеждами, и спросил, как я думаю по поводу так называемых "его созвездий". Я начинал уже склоняться к мыслям Небридия и не отказался высказать ему и свои догадки, и то, что приходит в голову человеку колеблющемуся. Я добавил, что почти убедился в смехотворной пустоте этих предсказаний. Тогда он рассказал, как интересовался подобными книгами его отец; у него был друг, одновременно с ним погруженный в эти занятия. Одинаковое рвение и совместные занятия такими пустяками еще раздували их пыл; они замечали время, когда разрешались от бремени домашние животные (если это случалось дома), и соответственное этому времени положение светил: так набирались они опыта в своей мнимой науке. Фирмин рассказывал, со слов отца, что когда его мать была им беременна, то случилась в тягости и какая-то служанка отцова друга. Обстоятельство это не могло укрыться от хозяина, который стремился точнейшим образом знать даже время, когда щенились его собаки. И вот, когда отец Фирмина очень точно и внимательно высчитывал для своей жены дни, часы и малейшие доли часа, а приятель его занимался тем же для своей служанки, случилось так, что обе женщины родили одновременно; оба были вынуждены составить до мелочей одинаковый гороскоп — один для сына, другой для раба. ... И тем не менее Фирмин, сын видных родителей, стремительно двигался по широкому пути этого мира: богатство его увеличивалось, а почет возрастал; раб же нес обычное рабское иго, не ставшее ничуть легче, и служил своим господам, как рассказывал мне сам Фирмин, его знавший." ("Исповедь", VII, 6) Вот какой вывод сделал св. Августин из этой истории своего друга: "С этого открылся ход мыслям, которые я жевал и пережевывал: я хотел вот-вот напасть на сумасбродов, живущих этим заработком, осмеять их и опровергнуть, но боялся, что, возражая мне, они скажут, что или Фирмин мне, или отец ему сказали неправду. Поэтому я стал внимательно наблюдать за близнецами, которые в большинстве случаев появляются на свет один за другим через такой короткий промежуток времени, что, как бы ни было велико, по настояниям математиков, его значение, но наблюсти его человеческим глазом невозможно, а тем более отметить в записи, которую должен поглядеть математик, чтобы его предсказание было правдиво. Правдивым оно и не будет, потому что, глядя на ту же самую запись, он должен был бы сказать Исаву и Иакову одно и то же, а ведь судьба обоих была вовсе неодинаковой". В наше время еще и другие аргументы говорят о запутанности астрологических утверждений: астрономы решительно отмежевываются от астрологии в той области, в которой именно они, астрономы, являются наибольшим авторитетом. Они утверждают, что карты неба, составленные даже самыми известными астрологами, содержат грубые (серьезные) погрешности в реальном расположении небесных тел. Иначе говоря, они вменяют в вину астрологам, в том числе и самым выдающимся, астрономическое дилетантство. Компетентную критику гороскопов, содержащихся в нашумевшей книжке по астрологии, изданной недавно в Польше, Вы можете найти, например, в ежемесячнике "Czlowiek i swiatopoglad" за сентябрь 1984 года (Robert M. Sadowski, Wokol ethosu astrologii, с. 123-124). Автор этой статьи, астроном, дает такое обоснование права астрономов на рецензирование астрологических гороскопов: астрологи "и впрямь высокомерно заявляют, что мнение астрономов об астрологии не имеет принципиального значения, поскольку те не изучали ее серьезно. Однако они забывают, что это может относиться только к интерпретации, в то время как главнейшая часть, т. е. вычисления и черетежи ситуации на небе, без чего все остальное является лишь бумагомарательством, — это классическая задача астрономии сфер, дополненная элементами механики неба" (с. 129). Далее Садовский приводит целый список гороскопов, составленных самыми компетентными астрологами для знаменитых исторических личностей, указывая на ошибки в расчетах, большей частью грубейшие. Думаю, выводы здесь напрашиваются сами. Однако вернемся к св. Августину. Почему он не смог согласовать астрологию со своей христианской верой? Пересматривая его произведения под этим углом зрения, я обнаружил три причины его ухода от астрологии. Во-первых, астрология представлена как результат мифологического и пантеистического понимания космоса. "Ибо из этого еще не следует, — писал св. Августин в трактате "О граде Божием", — чтобы нужно было согласиться с ним [с Платоном] в том, что те шаровидные или кругообразные тела, сияющие днем или ночью над землею, живут, имея свои собственные некоторого рода души, и притом — души разумные и блаженные; что он настойчиво утверждает и относительно всего мира, составляющаго как бы одно громадное животное, в котором заключаются все прочие животные" (XII, 16, 2). http://www.agnuz.info/library/books/yatsek_saliy_gadaniya/
Источник: http://www.agnuz.info/library/books/yatsek_saliy_gadaniya/ |
